(История одной сессии.)
Сегодня вторник. Моя терапия в центре. Иду на электричку под звуки весеннего утра.
— Эх, пудру забыла, — сама с собой начала я разговор. – Вдруг плакать начну…
— Ничего страшного, — отвечаю сама себе.
— Тогда не буду плакать, раз пудры нет!
— А че тогда на электричку идешь? Смысл тогда какой, если ты уже себя останавливать начинаешь? Вон, разворачивайся тогда и возвращайся домой! Нечего зря время тратить!
— Нееее… Терапия так терапия! Ну подумаешь, с полунамакияженным лицом в общественном транспорте поеду и без очков! Как будто я так никогда в жизни не ходила.
В общем, так и случилось. Ехала к терапевту вся такая красивая, в белой стильной рубашечке, с ярко накрашенными глазами.
Уехала… тоже красивая, с прозрачными глазами от слез и чувством уверенности и поддержки.
Начали мы с терапевтом про мои нынешние успехи, перешли на страхи и закончили мы наше исследование тем, что никогда у меня в детстве не было поддерживающей фигуры, того человека, который бы мне внушил, что я ОК, что со мной все в порядке, что я ТАКАЯ, что любит меня просто так.
Ни мама, ни папа ничего мне такого не говорили. Мама только недавно стала внимательнее относиться к моим чувствам и говорить, что она меня очень любит.
— Хорошо бы еще с папой разобраться, — сказала мне моя терапевт на прощанье.
Обратный путь домой был на автобусе. У меня была с собой интересная книга. Но читать я ее не смогла. Во мне шел процесс… Слушала музыку, смотрела в окно… И тут я вспомнила, как занималась музыкой. Как играла все время сама по себе на фортепиано, пела в хоре, участвовала в концертах, соревновалась в конкурсах. Но как-то все это у меня в одиночку проходило. Как будто мне это нужно, а больше никому — нет. И вспомнила, как я мечтала, чтобы мама хоть раз пришла на концерт с моим участием. Чтобы послушала, как я играю, что я пою и как это у меня получалось. А ей все было некогда… А папу я вообще почти никогда не видела.
И мне так жалко стало себя. И слезы тут же полились прям в общественном транспорте… еле до конечной своей остановки доехала.
Выхожу, иду через парк и понимаю, что к горлу у меня подкатывает невыплаканный ком моего детского горя и совершенно четко вдруг осознаю, что если я вот прям сейчас его не выговорю, не выплакаю, то он так и останется со мной навсегда. Достаю телефон, набираю мамин номер. Идут гудки… долгие, как в замедленной съемке… И вдруг…
Папин голос:
— Алло.
Вот оно, — думаю я. Ну же! Давай! Папа на связи! ДАВАЙ, АНЯ! ГОВОРИ!
— Алло…- мой голос начинает дрожать. – Папа! Скажи, что ты меня любишь!
— Анечка, милая! Да конечно я тебя люблю! Ты самое дорогое, что есть у меня! Ты моя любимая и единственная доченька!
— А почему ты мне никогда мне не говорил это? – кричу я в трубку на весь парк.
— Да я всегда думал об этом. Но не говорил. Но это всегда было со мной.
— А мне надо, чтобы ты мне говорил!!! Понимаешь??? Мне надо, чтобы ты мне это говорил и тогда, и сейчас, и всегда!
— Анечка, да вот я говорю, что люблю тебя!
— А мне надо, чтобы ты меня просто так любил, а не потому что я чего-то достигла или кем-то стала?
— Я люблю тебя!
— И чтобы ты любил меня, — стучу я ногой по тротуару, — даже если я никем не стану, ни терапевтом, ни хорошим тренером! Просто потому что я есть! Ясно тебе? – нападала я на папу, носясь по дорожкам парка и пугая своим видом родителей с колясками.
— Все! Я исправлюсь! Я буду говорить тебе это, обещаю!.. Ты моя зайка…
…
— Ну ладно, — выдохнула я. И уже поняв, что он сейчас правда все уже сказал…
И уже через несколько секунд вдруг чувствую вторую волну для завершения второго гештальта и еще более воинственно спрашиваю: — А мама где?
— Да она в аптеку ушла. Скоро придет. Я скажу, чтобы она тебе перезвонила.
В общем, Папа принял весь удар моих детских обид про любовь на себя. Мама позвонила через несколько минут и мы долго разговаривали, уже спокойнее и тише. Слезы мои потихоньку сходили на нет. Я успокаивалась, под ее ласковый голос.
А потом она мне рассказала, что до сих пор она спит, свернувшись глубоким колачиком и сдвинув брови… потому что так она всегда засыпала в детстве. По-другому не умеет, потому что сколько она себя помнит и в детстве, и в юности, и во взрослой жизни, ее мать, моя бабушка, ее ВСЕ ВРЕМЯ ЗА ЧТО-НИБУДЬ РУГАЛА, ВСЕ ВРЕМЯ БЫЛА ЕЮ НЕДОВОЛЬНА. И НИКОГДА! НИКОГДА НИ ОТ КОГО ОНА НЕ СЛЫШАЛА СЛОВ «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ».
— Я люблю тебя, — сказала ей я.
— Говори мне это чаще. Я тоже хочу это слышать и знать!
— Время исправлять ошибки, мама.
…А сегодня у моего папы День рождения. И как только я переступила порог квартиры, он обнял меня со словами:
— Зайка моя, я люблю тебя…